Капитан Магу - Страница 10

— К орудию!

Команду эту капитан Магу выкрикнул еще до того, как успел подумать, что орудие османийцам оставлять нельзя. Даже заклепанное и неисправное, даже без боеприпасов, все равно нельзя, позора не оберешься и за всю жизнь потом не отмоешься, уж лучше на этом берегу погибнуть.

Двое ездовых пытались освободить лошадь, но их усилия пропали даром, пока возились с одной, ранили вторую, потом убили третью, остановившаяся упряжка стала хорошей мишенью для османийских стрелков. Артиллерийский унтер-офицер, не обращая внимания на свистящие вокруг пули, тесаком наотмашь рубил банник, собираясь им заклепать орудие.

За несколько шагов до орудия капитан принял решение.

— Снимайте орудие с передка!

Артиллерист несколькими ударами обрубка загнал сломанный банник в ствол и взялся за станину. Совместными усилиями гаубицу отцепили от передка. А с высоты к ним уже спешила толпа разъяренных османийцев, очень недовольных тем, что у них из-под носа норовят увезти законную добычу.

Тяжеленная, многопудовая гаубица нехотя поддалась усилиям девяти человек. Прикинув, что к переправе им точно не успеть, капитан Магу принял другое решение.

— К реке!

Расстояние втрое меньше, чем до переправы, а поднять старую гаубицу из стремительного ледяного потока воды у османийцев вряд ли получится. Вскрикнув, упал один из ездовых. Никто даже головы не повернул. Быстрее, быстрее, еще двадцать шагов… По ушам ударил грохот близкого взрыва, воздушная волна сорвала с головы и унесла фуражку, какой-то шальной обломок врезался в землю в каком-то десятке шагов. Все, переправы больше нет, но все мысли только об оставшихся до обрыва аршинах. Еще один солдат медленно осел на землю с остекленевшими глазами, орудие сразу же пошло тяжелее.

— Навались!

Гаубица на мгновение замерла на краю невысокого обрыва, а затем медленно, словно нехотя, с шумом обрушилось вниз вместе с куском берега. Не удержавшись, вместе с орудием свалился в воду один из солдат. Быстрый поток подхватил бедолагу и быстро утянул в глубину.

А османийцы уже рядом. Они не стреляли. Вряд ли хотели взять в плен, скорее, собирались изрубить так досадивших им руоссийцев в куски. Один из солдат бросил винтовку в воду и сам сиганул следом, предпочел ледяную воду стали штыков. Артиллерийский унтер выхватил свой тесак и со звериным рыком устремился навстречу врагу.

Алекс схватился было за кобуру, но вспомнил, что перезарядить револьвер так и не удосужился. Тогда он торопливо сбросил в воду портупею с саблей и кобурой, а следом прыгнул сам. Вода обожгла, будто в кипяток попал. Капитан энергично заработал руками и ногами, ему удалось на мгновение выскочить на поверхность и глотнуть воздуха. Затем потяжелевшие сапоги потянули его вниз. Некоторое время он еще боролся с неумолимой стихией, еще пару раз ему удавалось обеспечить организм глотком воздуха, но потом его закружил водоворот, очередной рывок к поверхности оказался безрезультатным и сознание офицера померкло.

Глава 2

Это был с детства знакомый запах, запах сухого сена. Кроме того, к нему примешивался запах конского пота и еще какой-то неприятной вони. Кроме того, Алекс ощутил, что лежит на чем-то мягком, что слегка покачивалось и поскрипывало. Ощущения говорили, что он еще жив. Капитан вздохнул, и открыл глаза. Было уже темно, с неба светили крупные, очень яркие звезды. Несколько минут он просто глядел на звезды, стараясь ни о чем не думать, и ничего не вспоминать. Потом он сообразил, что лежит в телеге, закутанный в несколько грубых солдатских одеял, именно они воняли гнилью кровью и калом — обычный госпитальный запах военного времени.

Его открытые глаза не остались незамеченными, откуда-то сверху донесся мужской фальцет.

— Слышь, фершал, офицер твой, кажись, очнулся.

— Иду, — откликнулся голос неведомого фельдшера.

Вскоре медик догнал медленно ползущую телегу.

— Как вы себя чувствуете, капитан?

Над Алексом склонился человек с непокрытой головой, одетый в шинель без погон. Лунный свет обострял черты лица, но оно показалось капитану знакомым, когда-то он его уже видел. И голос тоже слышал.

— Благодарю, уже нормально.

— Конечности не немеют? Координация не нарушена?

— С конечностями, вроде, все в порядке. А по поводу координации ничего сказать не могу — закутан на совесть. А что со мной?

— Переохлаждение. И воды наглотались так, что еле откачали.

— Я один выплыл?

Фельдшер чуть помедлил с ответом.

— Еще двоих из воды вытащили, вот только спасти их не удалось.

Некоторое время Алекс размышлял, насколько ему повезло, потом спросил.

— А кто меня нашел?

— Я и нашел, — ответил фельдшер. — Там, ниже переправы, место есть, куда течение выносит все, что в поток попадает. Я, как увидел, что вы в реку прыгаете, так и решил, что непременно там окажетесь, вот и поспешил туда. Правда, самому тоже пришлось искупаться.

— Как вас зовут, господин фельдшер? Хочу знать, кому я обязан жизнью.

— Да бросьте, господин капитан, это я вам должен.

— Вы? Мне? — изумился Алекс. — Разве мы знакомы?

— Да как сказать. Помните, ресторан «Триатон», молодой офицер вступается за честь дамы…

— Игварь Полярный?! — ахнул капитан.

— Тс-с. Здесь меня знают под совсем другим именем, никто даже и не догадывается, что я раньше стишками баловался. Правда, и теперь иногда бывает, когда силы остаются. Так что не мог я позволить вам умереть, не отдав долг.

— Бросьте, Игварь, какой, к черту, долг? Та дуэль была величайшей глупостью, о которой я до сих вспоминаю с величайшим стыдом.